>>> Катакомбы

Тома вел мальчишку и нищего окольными путями. Ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то заметил их. Подобная компания непременно привлекла бы внимание, а они и так уже достаточно засветились: и вопросы Ансельма, и, наверняка, показной разговор, и нищий, кто знает, быть может, в одном из ответвлений коридора прятался кто-то еще, попросту вытолкнувший бедолагу на свет… Слишком много предположений.
Сейчас ему стоило написать краткий отчет, отправить его с вестовым, отдохнуть, а только потом думать о том, что же делать дальше, хотя примерный план у инквизитора уже имелся.
Он остановился у дальних ворот аббатства. От его внимательного взгляда не ускользнуло, как оборотня волновала возможность оказаться за каменными стенами. Чтож, он зря переживает.
Несколько монахов вышло им навстречу. В нескольких словах Тома объяснил им, что нищего следует запереть и не выпускать до того момента, когда получено будет на то разрешение самого инквизитора, так же он препоручил их заботам и раненого мальчишку. С ним он и вовсе запретил кому бы то ни было разговаривать. Келья должна была находиться рядом с комнатой Тома, уход за мальчиком должен был осуществлять только один брат, входить к раненому кому-либо еще запрещалось. Как Тома и предполагал, вопросов не последовало, лишь короткий удивленный взгляд на Ансельма бросил один из молодых послушников, в чем тут же раскаялся под ледяным взглядом инквизитора, который не терпел давать разъяснений.
Когда монахи с постными лицами удалились, Тома повернулся к оборотню:
- Ты можешь идти. Внутрь тебе нельзя. Если тебе нужны деньги, проси, если нужно укрытие, я отведу тебя к тому, кто позаботится о том, чтобы тебя не нашли, - Тома не знал, да и не пытался вызнать, откуда и зачем появился на его пути Ансельм. – Я доложу о тебе тому, к кому ты так стремился. Опять же, если тебе это нужно.
«Зачем?», - поймал себя на мысли инквизитор. – «Можно было просто оставить его здесь… Впрочем, он действительно помог мне, да и тащил пленника столько времени… Оборотень, но догадливый, упрямый… И юный, слишком юный… А ты разве не был таким когда-то?»
Взгляд Тома потемнел, он пристально разглядывал парнишку:
- Если тебе нужно что-то еще, говори сейчас.

- Исповедоваться? - Тома даже моргнул от удивления. Признаться, он мог ожидать чего угодно от взбалмошного мальчишки, но точно не подобной просьбы. - Ты желаешь видеть монаха исповедника или можешь поговорить и со мной. Если грех твой незначителен, то епитимья будет достойным наказанием, и мы решим, что ею послужит, если нет... то выход найдется все же...
Вообще-то, инквизитор был озадачен. Ему отчаянно хотелось спать, и он никак не мог взять в толк, то ли Ансельм хочет пробраться в аббатство, то ли действительно настолько праведен... Тома еще внимательнее вгляделся в щуплого юношу. Что-то было в нем из того, что недоступно было монаху сейчас, что-то непонятное и необъяснимое, о чем хотелось подумать, вот только не сейчас. Сейчас как никогда хотелось молиться и успокоиться душой... Достижимо ли это вообще? Тома вздохнул и склонил голову набок, почти с пониманием глядя на Ансельма.